Русскоязычный адвокат Яшар Якоби, специализирующийся на уголовных преступлениях, стал в 2014-м рекордсменом по числу оправдательных приговоров: благодаря его усилиям, были оправданы 7 человек.  По статистике, израильские суды выносят оправдательный приговор лишь в 0,1% случаев, поэтому достижения Якоби не остались незамеченными: в частности, 10 израильский телеканал включил его в рейтинг лучших адвокатов Израиля уходящего года. Между тем, сам Яшар Якоби считает свои победы не столько причиной для поздравлений, сколько поводом для разговора о несовершенстве израильской судебной системы.  Тем не менее, накануне Нового года мы поговорили с ним и о том, и о другом.

-Почему низкий процент оправдательных приговоров свидетельствует о том, что в судебной системе – как в Датском королевстве – что-то неладно?

-Тот факт, что из тысячи подсудимых оправдывают только одного,  говорит о том, что основная сила сосредоточена в руках прокуратуры, а не в руках суда. Это приводит к тому, что в тюрьмы попадают невиновные.  В Израиле осуждают даже в том случае, когда дело кажется абсурдным. Например, нашумевшее дело женщины, обвинившей своего отца в том, что много лет назад он изнасиловал ее. По словам женщины, воспоминания детства «вернулись» к ней во сне. Желая разобраться в своих сновидениях, она около трех лет посещала психоаналитика, и в процессе этих бесед пришла к выводу, что увиденное во сне, действительно, произошло с ней наяву. Десятки израильских психологов и психиатров, среди них – один лауреат Нобелевской премии и два лауреата престижной премии Израиля, подписали петицию, в которой утверждали, что обвинение не может базироваться на таких «воспоминаниях». Однако суд признал отца женщины виновным и приговорил его к 12 годам лишения свободы.  Замечу, что после того, как в США научились использовать анализ ДНК в качестве доказательства, в рамках «Проекта невинности», были пересмотрены сотни дел и 300 человек были оправданы. Многие из них к тому времени отсидели в тюрьме годы и годы, кто-то был казнен, кто-то умер… К сожалению, в Израиле нет подобного проекта, потому что, по заявлению прокуратуры, все образцы одежды, крови и так далее, в минувшие годы найденные на местах преступления, были потеряны полицией и национальным институтом судебной экспертизы. Я думаю, причина кроется в том, что прокуратура боится, что ее ошибки будут выявлены.

-В минувшем году суд оправдал семерых ваших подзащитных. Какое из дел вы считаете своей самой большой удачей?

-Трудно сказать, все они мне дороги. Но, пожалуй, одним из самых ярких дел стало дело, напоминающее «Сказку о рыбаке и рыбке», где действуют хитрая жена и несчастный муж.  Эти супруги прожили в браке дольше, чем герои Пушкина, не «тридцать лет и три года», а целых пятьдесят лет. Спустя полвека женщина решила выгнать надоевшего ей супруга из квартиры. Обратившись в полицию, она заявила, что муж ее избил. Состоялся суд, который признал мужчину виновным, несмотря на то, что никаких доказательств избиения предъявлено не было. В первый раз это дело вел не я… Женщина же, не удовлетворившись условным заключением, к которому был приговорен ее муж, подала новую жалобу с новыми обвинениями. Учитывая то, что у него уже было условное заключение, на этот раз, по израильскому закону, ему грозила тюрьма.

Когда же дело попало ко мне, я поверил старику, утверждавшему, что супруга терроризирует его: не позволяет готовить и хранить продукты в холодильнике, запрещает пользоваться туалетом, который запирает на висячий замок.  Я решил провести перекрестный допрос женщины, во время которого она призналась в «домашнем терроре».  Однако она сразу же пошла на попятную, набросилась на меня, заявила, что я переиначил все факты. «Хорошо, — сказал я, — давайте начнем сначала, я еще раз задам вам те же вопросы, а вы отвечайте, как сочтете нужным». В этот момент она вышла из себя, стала оскорблять мужа, который с ужасом смотрел на нее… В общем, суду стало ясно, кто на самом деле является хозяином в доме стариков.  Мужчину оправдали. При этом судья заметил, что несчастный супруг стал жертвой «кипящей ненависти его жены». Поскольку доказательств домашнего террора практически не существовало, мне надо было придумать, как показать суду истинное лицо этой женщины.

 -А какое из дел, завершившихся вашей победой, было последним в уходящем году?

-Дело, которое можно назвать «делом о черной рубашке». Сначала была драка, которая вспыхнула между молодыми людьми после дискотеки. Потасовка привела к тяжелой травме головы одного из них. Драка попала в поле зрения камеры видеонаблюдения, установленной на здании кафе неподалеку. Полиция изучила эту запись: на ней был виден зачинщик драки, а также фигуры двух его друзей: один в белой рубашке, другой – в черной. Лиц разглядеть не удалось… Поскольку мужчина в белом не принимал участия в потасовке, в нанесении травмы головы обвинили его товарища, одетого в черное. Этот парень в черной рубашке и стал моим клиентом. В ходе допроса он признался в том, что был на месте драки, однако, по его словам, никого не бил, а всего лишь разнимал.  Полиция не провела опознание обвиняемого, несмотря на то, что одной из свидетельниц была девушка, сотрудница полиции, которая утверждала, что у нее фотографическая память.  Вместо опознания полиция в течение шести часов допрашивала парня, пытаясь получить подтверждение того, что он толкнул или ударил пострадавшего. К несчастью, в Израиле по-прежнему считают, что признание является «царицей всех доказательств». Мне удалось убедить судью, что схема по которой обвиняют  «черную рубашку», не работает, поскольку является слишком приблизительной. Молодой человек был оправдан за недостаточностью улик.

-Что значит ваша фраза о том, что признание, к несчастью, считают «царицей доказательств»?

-Дело в том, что полиция, действительно, практически всегда стремится получить признание, а получив его, не считает нужным собирать улики или проводить опознание.  Признался – значит, виновен, дело можно закрывать.  Между тем, причиной признания далеко не всегда становится вина подсудимого. Люди признают свою вину по очень разным причинам.  Подобный подход может привести к тому, что полицией не будут разрабатываться другие возможные направления следствия и из-за этого может быть осужден невинный человек.

-Чем вы сами объясняете то, что вам удается выиграть дело там, где другие потерпели бы неудачу?

-Возможно, это стремление докопаться до мелочей… Знаете, какое самое главное качество адвоката? Готовность в любую секунду броситься в бой за своего клиента, невзирая ни на качественность доказательной базы, ни на обоснованность доводов защиты. Практически в любом деле наступает момент, когда адвокат выходит на «ринг» против всех: против судьи, прокуратуры, полиции.

-И как же выйти из этого боя победителем?

-Я убежден в том, что адвокату нужно быть не только юристом, но еще и немного актером, воздействующим на свою аудиторию посредством эмоций.  При этом необходимы внутреннее спокойствие, спонтанность, нестандартные решения и мгновенная реакция.  Что-то приходит с годами, что-то должно быть заложено в самом характере. Очевидно, мне повезло с характером и профессией – они очень подошли друг другу.

-А как получилось, что вы стали адвокатом?

-Совершенно случайно – на спор. До приезда в Израиль я учился в Бакинском университете, на мехмате… После репатриации, в 1992 году, поступил в Тель-Авивский университет, на менеджмент. В общем, на тот момент у меня не было особых приоритетов, я как-то легко выучил иврит, и легко поступил. Однако уже через месяц мне стало казаться, что менеджмент – это не мое… Случайно я услышал разговор студентов: говорили о том, что на юридический  факультет Тель-авивского университета «русских» не берут, что туда поступить невозможно. Ну я и сказал: «Как так? А я поступлю». Как выяснилось, профессия адвоката – это то, что мне интересно – минимум рутины, все постоянно меняется, и очень многое зависит от меня.

Адрес адвокатского офиса Яшара Якоби: 
Тель-Авив, Шауль-Амелах, 35 
Тел: 03-6914004, 052-3200009 
http://www.yashar-law.co.il/ru