Новый глава жюри писательского конкурса имени Сапира отказался от дополнительного голоса, который был у Йоси Сарида

Ошиблись те, кто  наивно предполагал, будто избрание руководителем «судейского олимпа» конкурса «Мифаль ха-Паис» имени Сапира НЕ ПИСАТЕЛЯ, А УЧЕНОГО-ИСТОРИКА успокоит разгоревшиеся в прошлом году страсти. Скандальная история, выявившая небескорыстную заинтересованность в результатах конкурса бывшего председателя жюри Йоси Сарида (с последующей его отставкой), а также отмена результатов конкурса прошлого года продолжает будоражить  общественность.

По словам нового председателя, профессора Зеэва Цахора, согласившись возглавить судейство литературного конкурса в столь кризисный и ответственный период, он заранее был готов к трудностям и разного рода критическим выпадам и слухам. В интервью, данном  Майе Сэла («Галерея» в газете «Ха-арец»), он напомнил, что имеет богатый «конкурсный» опыт:  принимал участие в работе многочисленных  судейских комиссий самых авторитетных конкурсов. Например, наиболее трудной считает работу в комиссии, которая должна была назвать лауреатов Государственной премии Израиля.

— В этом случае было необходимо абсолютное единодушие всех членов комиссии, в противном случае премия вообще не присуждалась. Как это ни было сложно, но консенсуса  все же удавалось достичь.

Цахор и сам неоднократно  бывал удостоен высоких наград и премий, много писал и издавал монографии по истории Израиля. Это обстоятельство не смягчает выпадов со стороны его оппонентов, которые постоянно напоминают что уважаемый профессор — не литератор. От этих «уколов» председатель жюри конкурса  отмахивается, говоря, что без жалоб непризнанных не обходится  ни одна конкурсная борьба.

Он высоко оценивает уровень членов  жюри конкурса Сапира нынешнего года. Были учтены прошлые ошибки, все кандидатуры отбирались с огромной тщательностью. Отбор был особенно строгим также и с юридической точки зрения.

Известно, что Зеэв Цахор сразу же решительно отказался от дополнительного голоса,  которое всегда было у председателя жюри конкурса Сапира.

— Я также предупредил, что не планирую возглавлять судейскую комиссию в будущем году. У меня слишком мало свободного времени, а работа в комиссии требует полной отдачи. В нынешнем году я откликнулся на предложение, поскольку у меня начался год академического отпуска.

Профессор посмеивается над слухами о недоброжелателях,  которые собирают на него компромат. По его словам, слишком часто и в прошлом ему приходилось сталкиваться с попытками  вмешательства  в те или иные его проекты. И всегда эти попытки кончались безрезультатно.

— Если бы я всего опасался, то не продолжал бы, например, возглавлять академический колледж «Сапир» в Негеве, когда на нас падали «касамы» (Зеэв Цахор руководил колледжем в течение 18 лет). А как настойчиво добивались от меня, чтобы в это тревожное время я закрыл учебное заведение…

Зеэв Цахор  никогда  не состоял в той или иной партии, хотя всегда сохранял  личные мировоззренческие позиции, которые  не привык скрывать. Многим это не нравилось, в том числе и в кибуце, который он оставил, где его считали «предателем».

Майя Сэла напоминает героическую историю семьи Цахора,  отец которого был видным членом «Бейтара» и «Эцеля»,  родители  неслучайно назвали Зеэва  в честь Жаботинского. Кстати, профессор Цахор сейчас пишет книгу, посвященную этому великому, как он говорит, писателю и человеку.

— Значение  личности Жаботинского у нас принижено из-за его политической деятельности. А ведь это о нем Горький сказал, что он не знает, выиграл ли еврейский народ, получив вождя, но ясно, что русская литература проиграла от его ухода в политику…

Говоря о перспективах известного литературного конкурса Сапира, о возможности поднять его престиж, председатель жюри замечает, что есть аспекты, которые не зависят ни от кого, кроме самих авторов представленных на конкурс книг… На момент интервью Цахор определяет две ведущие темы  прочитанных им произведений: «травма в результате терактов в ходе второй интифады» и  «жизнь тель-авивцев».

Неужто факт, что большинство авторов живут именно в Тель-Авиве, сужает их литературные возможности?

— Я в этом не уверен. Известные наши писатели 50-х годов Игаль Мосензон, Аарон Магид, Моше Шамир, несмотря на то, что были выходцами из кибуцев, свои главные произведения написали именно в Тель-Авиве. Но творческие силы свои они черпали в кибуце.

А откуда черпает творческую силу современный молодой писатель?  Председатель жюри  говорит, что в баре. Поясняет:

—  Писатели прошлого не могли одновременно вести комбайн и писать. Но в баре удобно сидеть вместе с «лептопом»…

Особенный интерес у Зеэва Цахора вызывают дебютанты, впервые представившие на конкурс свои произведения. Он прекрасно помнит это чувство, когда на суд читателей отдается первое произведение.

— Когда-то, еще будучи кибуцником, я очень хотел писать. И написал и даже опубликовал свой первый рассказ. Правда, под псевдонимом: в кибуце это  не было принято, не хотелось, чтобы мой литературный опыт обсуждался в  коровнике… А вот когда я отослал редактору литературного приложения свой второй рассказ, он согласился напечатать, но предложил прочитать произведение Амоса Оза «Где воют шакалы». Я прочитал и понял, что ЭТО для меня недосягаемо. Так я стал историком.